Творческой деятельностью
мы называем такую деятельность человека, которая создает нечто новое, все равно
будет ли это созданное творческой деятельностью какой-нибудь вещью внешнего
мира или известным построением ума или чувства, живущим и обнаруживающимся
только в самом человеке. Если мы взглянем на поведение человека, на всю его
деятельность, мы легко увидим, что в этой деятельности можно различить два
основных вида поступков. Один вид деятельности можно назвать воспроизводящим,
или репродуктивным; он бывает связан теснейшим образом с нашей памятью; его
сущность заключается в том, что человек воспроизводит или повторяет уже раньше
создавшиеся и выработанные приемы поведения или воскрешает следы от прежних
впечатлений. Когда человек вспоминает дом, в котором он провел свое детство,
или далекие страны, которые он некогда посетил, он воспроизводит следы тех
впечатлений, которые он воспринял в раннем детстве или во время путешествия. Так
же точно, когда человек срисовывает с натуры, он ищет или делает что-либо по
заданному образцу, во всех этих случаях он воспроизводит только то, что
существует перед ним, или то, что было им усвоено и выработано раньше. Во всех
этих случаях общим является то, что деятельность человека не создает ничего
нового, что основой ее является более или менее точное повторение того, что
было.
Легко понять, какое
огромное значение для всей жизни человека имеет такое сохранение его прежнего
опыта, насколько оно облегчает его приспособление к окружающему миру, создавая
и вырабатывая постоянные привычки, повторяющиеся в одинаковых условиях.
Органической основой
такой воспроизводящей деятельности или памяти является пластичность нашего
нервного вещества. Пластичностью называется свойство какого-нибудь вещества,
заключающееся в способности его изменяться и сохранять следы этого изменения.
Так, воск в этом смысле пластичнее, скажем, воды или железа, потому что он
легче поддается изменению, чем железо, и лучше сохраняет след от изменения, чем
вода. Только оба эти свойства, взятые вместе, образуют пластичность нашего
нервного вещества. Наш мозг и наши нервы, обладающие огромной пластичностью,
легко изменяют свое тончайшее строение под влиянием тех или иных воздействий и
сохраняют след от этих изменений, если эти возбуждения были достаточно сильны
или достаточно часто повторялись. В мозгу происходит нечто подобное тому, что
происходит с листом бумаги, когда мы перегибаем его в середине; на месте
перегиба остается след - результат произведенного изменения и предрасположение
к повторению этого изменения в будущем. Стоит теперь дунуть на эту бумагу, как
она перегнется в том самом месте, где остался след.
То же самое происходит со
следом, оставляемым колесом на мягкой земле: образуется колея, которая
закрепляет произведенные колесом изменения и облегчает движение колеса в
будущем. В нашем мозгу сильные или часто повторяющиеся возбуждения производят
подобное проторение новых путей.
Таким образом, мозг наш
оказывается органом, сохраняющим наш прежний опыт и облегчающим воспроизведение
этого опыта. Однако если бы деятельность мозга ограничилась только сохранением
прежнего опыта, человек был бы существом, которое могло бы приспособляться
преимущественно к привычным, устойчивым условиям окружающей среды. Всякие новые
и неожиданные изменения в среде, которые не встречались в прежнем опыте
человека, в таком случае не могли бы вызвать у человека должной
приспособительной реакции. Наряду с этой функцией сохранения прежнего опыта
мозг обладает еще другой функцией, не менее важной.
Кроме воспроизводящей
деятельности, легко в поведении человека, заметить и другой род этой
деятельности, именно деятельность комбинирующую или творческую. Когда человек в
воображении рисует себе картину будущего, скажем, жизнь человека в XXII веке
или картину отдаленного прошлого жизни и борьбы доисторического человека, в
обоих этих случаях он не воспроизводит те впечатления, которые ему однажды
привелось испытать. Человек не просто возобновляет след от прежних раздражений,
доходивших до его мозга, он никогда на деле не видел ни этого прошлого, ни
этого будущего, однако он может иметь о нем свое представление, свой образ,
свою картину .
Всякая такая деятельность
человека, результатом которой является ни воспроизведение бывших в его опыте
впечатлений или действий, а создание новых образов или действий, и будет
принадлежать к этому новому роду творческого или комбинирующего поведения. Мозг
есть не только орган, сохраняющий и воспроизводящий наш прежний опыт, он есть
также орган комбинирующий, творчески перерабатывающий и создающий из элементов
этого прежнего опыта новые положения и иное поведение. Если бы деятельность
человека ограничивалась одним только воспроизведением старого, то человек был
бы существом, обращенным только к прошлому, и умел бы приспособляться к
будущему только постольку, поскольку оно воспроизводит это прошлое. Именно
творческая деятельность человека делает его существом, обращенным к будущему,
созидающим его и видоизменяющим свое настоящее.
Эту творческую
деятельность, основанную на комбинирующей способности нашего мозга, психология
называет воображением или фантазией. Обычно под воображением или фантазией,
имеется в виду не совсем то, что подразумевается под этими словами в науке. В
житейском обиходе воображением или фантазией называют все то, что ирреально,
что не соответствует действительности и что, таким образом, не может иметь
никакого практического серьезного значения. На деле же воображение как основа
всякой творческой деятельности одинаково проявляется во всех решительно
сторонах культурной жизни, делая возможным художественное, научное и
техническое творчество. В этом смысле все решительно, что окружает нас и что
сделано рукой человека, весь мир культуры, в отличие от мира природы, - все это
является продуктом человеческого воображения и творчества, основанного на этом
воображении .
«Всякое изобретение, –
говорит Рибо, – крупное или мелкое, прежде чем окрепнуть, осуществившись
фактически, было объединено только воображением – постройкой, возведенной в уме
посредстве новых сочетаний или соотношений».
Громадное большинство
изобретений сделано неизвестно кем, сохранились лишь немногие имена великих
изобретателей. Воображение же всегда остается, впрочем, само собой, как бы оно
ни проявлялось: у отдельной личности, или же коллективно. Для того чтобы плуг,
бывший сперва простым куском дерева с обожженным наконечником, превратился из
такого бесхитростного ручного орудия в то, чем он стал теперь после долгого
ряда видоизменений, описанных в специальных сочинениях, кто знает, скольким
воображениям пришлось над ним поработать? Подобным же образом тусклое пламя
сучка смолистого дерева, являвшееся грубым первобытным факелом, приводит нас
сквозь длинный ряд изобретении к электрическому освещению. Все предметы
обыденной жизни, не исключая самых простых и заурядных, являются, так сказать,
кристаллизованным воображением.
Уже из этого легко
видеть, что наше обыденное представление о творчестве также не вполне
соответствует научному пониманию этого слона. В обычном представлении
творчество есть удел немногих избранных людей, гениев, талантов, которые
создали великие художественные произведения, сделали большие научные открытия
или изобрели какие-нибудь усовершенствования в области техники. Мы охотно
признаем и легко узнаем творчество в деятельности Толстого, Эдисона и Дарвина,
но нам обычно представляется, что в жизни рядового человека этого творчества
нет вовсе.
Однако, как уже сказано,
такой взгляд является неправильным. По сравнению одного из русских ученых, как
электричество действует и проявляется не только там, где величественная гроза и
ослепительные молнии, но и в лампочке карманного фонаря, так точно и творчество
на деле существует не только там, где оно создает великие исторические
произведения, но и везде там, где человек воображает, комбинирует, изменяет и
создает что-либо новое, какой бы крупицей ни казалось это новое по сравнению с
созданиями гениев. Если же принять во внимание наличие коллективного
творчества, которое объединяет все эти часто незначительные сами по себе
крупицы индивидуального творчества, станет понятно, какая огромная часть из
всего созданного человечеством принадлежит именно безымянной коллективной
творческой работе неизвестных изобретателей .
Громадное большинство
изобретений сделано неизвестно кем, как совершенно правильно говорит по этому
поводу Рибо " Научное понимание этого вопроса заставляет нас, таким
образом, смотреть на творчество скорее как на правило, чем как на исключение.
Конечно, высшие выражения творчества до сих пор доступны только немногим
избранным гениям человечества, но в каждодневной окружающей нас жизни
творчество есть необходимое условие существования, и все, что выходит за
пределы рутины и в чем заключена хоть йота нового, обязано своим происхождением
творческому процессу человека.
Если так понимать
творчество, то легко заметить, что творческие процессы обнаруживаются во всей
своей силе уже в самом раннем детстве. Один из очень важных вопросов детской
психологии и педагогики – это вопрос о творчестве у детей, о развитии этого
творчества и о значении творческой работы для общего развития и созревания
ребенка. Уже в самом раннем возрасте мы находим у детей творческие процессы,
которые чаще всего выражаются в играх детей. Ребенок, который, сидя верхом на
стуле, воображает, что едет на лошади, девочка, которая играет с куклой и
воображает себя ее матерью, ребенок, который в игре превращается в разбойника,
в солдата, в моряка, – все эти играющие дети представляют примеры самого
подлинного, самого настоящего творчества. Конечно, в своих играх они
воспроизводят многое из того, что они видели. Всем известно, какая огромная
роль в играх детей принадлежит подражанию. Игры ребенка очень часто служат
только отголоском того, что он видел и слышал от взрослых, и, тем не менее, эти
элементы прежнего опыта ребенка никогда не воспроизводятся в игре совершенно
так же, как они представлялись в действительности. Игра ребенка не есть простое
воспоминание о пережитом, но творческая переработка пережитых впечатлений,
комбинирование их и построение из них новой действительности, отвечающей
запросам и влечениям самого ребенка. Также точно стремление детей к
сочинительству является такой же деятельностью воображения, как и игра.
«Мальчик трех с половиной
лет, – рассказывает Рибо, – увидев хромого, шедшего по дороге, вскричал: «Мама,
посмотри, какая нога у этого бедного человека!» Затем начинается роман: он
сидел на высокой лошади, он упал на большой камень, он больно ушиб себе ногу;
надо бы найти какой-нибудь порошок, чтобы ее вылечить».
Комбинация знакомых
ребенку элементов представляет уже нечто новое, творческое, принадлежащее
самому ребенку, а не просто воспроизводящее то, что ребенок имел случай
наблюдать или видеть. Вот это умение из элементов создавать построение,
комбинировать старое в новые сочетания и составляет основу творчества.
С полной справедливостью
многие авторы указывают на то, что корни такого творческого комбинирования
могут быть замечены еще в играх животных. Игра животного также очень часто
представляет собой продукт двигательного воображения. Однако эти начатки
творческого воображения у животных не могли получить в условиях их жизни
сколько-нибудь прочного и крепкого развития, и только человек развил эту форму
деятельности до ее настоящей красоты .
Однако возникает вопрос:
как же происходит эта творческая комбинирующая деятельность? Откуда она
возникает, чем она обусловлена и каким подчиняется законам в своем течении?
Психологический анализ этой деятельности указывает на ее огромную сложность.
Она возникает не сразу, а очень медленно и постепенно, развивается из более
элементарных и простых форм в более сложные, на каждой возрастной ступени она
имеет свое собственное выражение, каждому периоду детства свойственна своя
форма творчества. Далее она не стоит особняком в поведении человека, но
оказывается в непосредственной зависимости от других форм нашей деятельности, и
в частности от накопления опыта.
Для того чтобы понять
психологический механизм воображения и связанной с ним творческой деятельности,
лучше всего начать с выяснения той связи, которая существует между фантазией и
реальностью в поведении человека. Мы уже говорили, что житейский взгляд,
разделяющий фантазию и реальность непроходимой чертой, неправилен. Сейчас мы
постараемся показать все четыре основных формы, которые связывают деятельность
воображения с действительностью. Выяснение этого поможет нам понять воображение
не как праздную забаву ума, не как деятельность, висящую в воздухе, а в ее
жизненно необходимой функции.
Первая форма связи
воображения с действительностью заключается в том, что всякое создание
воображения всегда строится из элементов, взятых из действительности и
содержащихся в прежнем опыте человека. Было бы чудом, если бы воображение могло
создавать из ничего или если бы оно имело другие источники для своих созданий,
кроме прежнего опыта. Только религиозные и мистические представления о
человеческой природе могли приписывать происхождение продуктов фантазии не
нашему прежнему опыту, а какой-то посторонней, сверхъестественной силе .
Научный анализ самых
отдаленных от действительности и самых фантастических построений, например
сказок, мифов, снов и т.п., убеждает нас в том, что самые фантастические
создания представляют собой не что иное, как новую комбинацию таких элементов,
которые были почерпнуты, в конечном счете, из действительности и подверглись
только искажающей или перерабатывающей деятельности нашего воображения.
Избушка на курьих ножках
существует, конечно, только в сказке, но элементы, из которых построен этот сказочный
образ, взяты из реального опыта человека, и только их комбинации носит след
сказочного, т.е. не отвечающего действительности, построения. Возьмем, для
примера, образ сказочного мира, как его рисует Пушкин: «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, и днем и ночью кот
ученый все ходит по цепи кругом. Идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит. Там
чудеса: там леший бродит, русалка на ветвях сидит; там на неведомых дорожках
следы невиданных зверей; избушка там на курьих ножках стоит без окон, без
дверей».
Можно слово за словом
проследить весь этот отрывок и показать, что только сочетание элементов
фантастично в этом рассказе, а сами элементы почерпнуты из действительности.
Дуб, золотая цепь, кот, песни – все это существует в действительности, и только
образ ученого кота, ходящего по золотой цепи и говорящего сказки, только
комбинация этих элементов является сказочкой. Что до чисто сказочных образов,
которые фигурируют дальше, как леший, русалка, избушка на курьих ножках, – они
представляют собой тоже только сложную комбинацию некоторых элементов,
подсказанных реальностью. В образе русалки, например, встречается представление
о женщине с представлением о птице, сидящей на ветвях; в волшебной избушке
представление о курьих ножках – с представлением избы и т. д.
Таким образом,
воображение всегда строит из материалов, данных действительностью. Правда, как
это можно видеть из приведенного отрывка, воображение может создавать все новые
и новые степени комбинации, комбинируя сперва первичные элементы
действительности (кот, цепь, дуб), вторично комбинируя затем уже образы
фантазии (русалка, леший) и т.д. и т.д. с последними элементами, из которых
создается самое отдаленное от действительности фантастическое представление .
Здесь мы находим первый и
самый важный закон, которому подчиняется деятельность воображения. Этот закон
можно сформулировать так: практическая деятельность воображения находится в
прямой зависимости от богатства и разнообразия прежнего опыта человека, потому что
этот опыт представляет материал, из которого создаются построения фантазии. Чем
богаче опыт человека, тем больше материал, которым располагает его воображение.
Вот почему у ребенка воображение беднее, чем у взрослого человека, и это объясняется
большей бедностью его опыта.
Если проследить историю
великих изобретений, великих открытий, то почти всегда можно установить, что
они явились в результате огромного, накопленного прежде опыта. Именно с этого
накопления опыта и начинается всякое воображение. Чем богаче опыт, тем при
прочих равных условиях богаче должно быть и воображение.
После момента накопления
опыта «начинается, – говорит Рибо, – период назревания или высиживания
(инкубация). У Ньютона он продолжался 17 лет, и в момент, когда он окончательно
установил свое открытие в вычислениях, он был охвачен таким сильным чувством,
что должен был доверить другому заботу об окончании этого вычисления. Математик
Гамильтон говорит нам, что его метод кватернионов, совершенно готовый, вдруг
представился ему, когда он был у Дублинского моста: «В этот момент я получил
результат 15-летних трудов». Дарвин собирает материалы во время своих
путешествий, долго наблюдает растения и животных, а потом чтение случайно
попавшейся книги Мальтуса поражает его и определяет окончательно его учение.
Подобные же примеры обильно встречаются в случаях созданий литературных и
художественных».
Уже из этой первой формы
связи фантазии и реальности легко видеть, в какой степени неправильно
противопоставление их друг другу. Комбинирующая деятельность нашего мозга
оказывается не чем-то абсолютно новым по сравнению с его сохраняющей
деятельностью, а только дальнейшим усложнением этой первой. Фантазия не
противоположна памяти, но опирается на нее и располагает ее данные все в новые
и новые сочетания. Комбинирующая деятельность мозга основывается, в конечном
счете, на сохранении в мозгу следов от прежних возбуждений, и вся новизна этой
функции сводится только к тому, что, располагая кодами этих возбуждений, мозг
комбинирует их в такие сочетания, которые не встречались в его действительном
опыте.
Второй формой связи
фантазии и реальности является другая, более сложная связь, на этот раз не
между элементами фантастического построения и действительностью, а между
готовым продуктом фантазии и каким-нибудь сложным явлением действительности.
Когда человек на основании изучения и рассказов историков или путешественников
составляет себе картину Великой французской революции или африканской пустыни,
то в обоих случаях картина является результатом творческой деятельности
воображения. Она не воспроизводит того, что было человеком воспринято в прежнем
опыте, а создает из этого опыта новые комбинации.
В этом смысле она всецело
подчиняется тому первому закону, который был описан выше. И эти продукты воображения
состоят из видоизмененных и переработанных элементов действительности, и нужен
большой запас прежнего опыта для того, чтобы из его элементов можно было
построить эти образы. Не будь у человека представления о безводности,
песчаности, огромных пространствах, животных, населяющих пустыню, он не мог бы,
конечно, создать и самое представление об этой пустыне. Не будь у человека
множества исторических представлений, он точно так же не мог бы создать в
воображении и картину французской революции.
Зависимость воображения
от прежнего опыта обнаруживается здесь с исключительной ясностью. Но вместе с
тем в этих построениях фантазии есть и нечто новое, что отличает их очень
существенно от разобранного выше сказочного отрывка Пушкина. И картина
лукоморья с ученым котом, и картина африканской пустыни, которой человек не
видел, суть одинакового построения воображения, созданные комбинирующей
фантазией из элементов действительности. Но продукт воображения, сама
комбинация этих элементов, в одном случае является нереальной (сказка), в
другом случае самая связь этих элементов, сам продукт фантазии, а не только его
элементы, соответствуют какому-то явлению действительности. Вот эта связь
конечного продукт воображения с тем или иным реальным явлением и представляет
эту вторую или высшую форму связи фантазии с реальностью.
Такая форма связи
становится возможной только благодаря чужому или социальному опыту. Если бы
никто никогда не видел и не описал африканской пустыни и французской революции,
то правильное представление о ней для нас было бы совершенно невозможным.
Только потому, что человеческое воображение работает в этих случаях не
свободно, но направляется чужим опытом, действует как бы по чужой указке,
только благодаря этому может получиться тот результат, который получается в
настоящем случае, т. е. то, что продукт воображения совпадает с
действительностью.
В этом смысле воображение
приобретает очень важную функцию в поведении и развитии человека, оно
становится средством расширения опыта человека, потому что он может вообразить
то, чего он не видел, может представить себе по чужому рассказу и описанию то,
чего в его непосредственном личном опыте не было, он не ограничен узким кругом
и узкими пределами своего собственного опыта, а может выходить далеко за
пределы, усваивая с помощью воображения чужой исторический или социальный опыт.
В этой форме воображение является совершенно необходимым условием почти всякой
умственной деятельности человека. Когда мы читаем газету и узнаем о тысяче
событий, свидетелями которых мы непосредственно не были, когда ребенок изучает
географию или историю, когда мы просто из письма узнаем о том, что происходит с
другим человеком, – во всех этих случаях наше воображение обслуживает наш опыт.
Получатся двойственная и
взаимная зависимость воображения и опыта. Если в первом случае воображение
опирается на опыт, то во втором сам опыт опирается на воображение.
Третьей формой связи
между деятельностью воображения и реальностью является эмоциональная связь. Эта
связь проявляется двойным образом. С одной стороны, всякое чувство, всякая
эмоция стремится воплотиться в известные образы, соответствующие этому чувству.
Эмоция обладает, таким образом, как бы способностью подбирать впечатления,
мысли и образы, которые созвучны тому настроению, которое владеет нами в данную
минуту. Всякий знает, что в горе и радости мы видим все совершенно другими
глазами. Психологи давно подметили тот факт, что всякое чувство имеет не только
внешнее, телесное выражение, но и выражение внутреннее, сказывающееся в подборе
мыслей, образов и впечатлений . Это явление назвали они законом
двойного выражения чувств. Страх, например, выражается не только в бледности, в
дрожании, сухости в горле, измененном дыхании и сердцебиении, но также и в том,
что все воспринимаемые в это время человеком впечатления, все приходящие ему в
голову мысли обычно окружены владеющим им чувством. Когда пословица говорит,
что пуганая ворона куста боится, она имеет в виду именно это влияние нашего
чувства, окрашивающее восприятие внешних предметов. Так же точно как люди давно
научились путем внешних впечатлений выражать свои внутренние состояния, так же
точно и образы фантазии служат внутренним выражением для наших чувств. Горе и
траур человек знаменует черным цветом, радость – белым, спокойствие – голубым,
восстание – красным. Образы фантазии и дают внутренний язык для нашего чувства.
Это чувство подбирает отдельные элементы действительности и комбинирует их в
такую связь, которая: обусловлена изнутри нашим настроением, а не извне,
логикой самих этих образов.
Это влияние
эмоционального фактора на комбинирующую фантазию психологи называют законом
общего эмоционального знака. Сущность этого закона сводится к тому, что
впечатления, или образы, имеющие общий эмоциональный знак, т.е. производящие на
нас сходное эмоциональное воздействие, имеют тенденцию объединяться между
собою, несмотря на то, что никакой связи ни по сходству, ни по смежности между
этими образами не существует налицо. Получается комбинированное произведение
воображения, в основе которого лежит общее чувство, или общий эмоциональный
знак, объединяющий разнородные элементы, вступившие в связь.
«Представления, – говорит
Рибо, – сопровождающиеся одним и тем же аффективным состоянием реакции,
впоследствии ассоциируются между собой, аффективное сходство соединяет и
сцепляет между собой несходные представления. Это отличается от ассоциации по
смежности, представляющей повторение опыта, и от ассоциации по сходству в
интеллектуальном смысле. Образы сочетаются взаимно не потому, что они были даны
вместе раньше, и не потому, что мы воспринимаем между ними отношения сходства,
но потому, что они имеют общий аффективный тон. Радость, печаль, любовь,
ненависть, удивление, скука, гордость, усталость и пр. могут сделаться центрами
притяжения, группирующего представления или события, не имеющие рациональных
отношений между собою, но отмеченные одним и тем же эмоциональным знаком или
меткой: например радостные, грустные, эротические и пр. Эта форма ассоциации
очень часто представляется в сновидениях или в мечтах, т.е. в таком состоянии
духа, при котором воображение пользуется полной свободой».
В качестве простейшего
примера такого сочетания образов, имеющих общий эмоциональный знак, можно
привести обычные случаи сближения каких-либо двух различных впечатлений, не
имеющих между собою решительно ничего общего, кроме того, что они вызывают в
нас сходные настроения. Когда мы называем голубой тон холодным, а красный –
теплым, то мы сближаем впечатление голубого и холодного только на том
основании, что они вызывают в нас сходные настроения. Легко понять, что
фантазия, руководимая таким эмоциональным фактором, – внутренней логикой
чувства, будет представлять собою наиболее субъективный, наиболее внутренний
вид воображения.
Однако существует еще и
обратная связь воображения с эмоцией. Если в описанном нами первом случае
чувства влияют на воображение, то в случае другом, обратном, воображение влияет
на чувство. Это явление можно было бы назвать законом эмоциональной реальности
воображения. Сущность этого закона формулирует Рибо следующим образом.
«Все формы творческого
воображения, – говорит он, – заключают в себе аффективные элементы». Это значит, что, всякое
построение фантазии обратно влияет на наши чувства, и если это построение и не
соответствует само по себе действительности, то все же вызываемое им чувство
является действенным, реально переживаемым, захватывающим человека чувством.
Представим себе простейший случай иллюзии. Входя в сумерках в комнату, ребенок
принимает по иллюзии висящее платье за чужого человека или разбойника,
забравшегося в дом. Образ разбойника, созданный фантазией ребенка, является
нереальным, но страх, испытываемый ребенком, его испуг являются совершенно
действительными, реальными для ребенка переживаниями. Нечто подобное происходит
и со всяким решительно фантастическим построением, и именно этот
психологический закон должен объяснить нам, почему такое сильное действие
оказывают на нас художественные произведения, созданные фантазией их авторов.
Страсти и судьбы вымышленных
героев, их радость и горе тревожат, волнуют и заражают нас, несмотря на то, что
мы знаем, что перед нами не реальные события, а вымысел фантазии. Это
происходит только потому, что эмоции, которыми заражают нас со страниц книги
или со сцены театра художественные фантастические образы, совершенно реальны и
переживаются нами по-настоящему серьезно и глубоко. Часто простая комбинация
внешних впечатлений, как, например, музыкальное произведение, вызывает в
человеке, который слушает музыку, целый сложный мир переживаний и чувств. Это
расширение и углубление чувства, творческая его перестройка и составляет
психологическую основу искусства музыки.
Остается еще сказать о
четвертой и последней форме связи фантазии с реальностью. Эта последняя форма
одной стороной тесно связана с только что описанной, но другой – существенно
отличается от нее. Сущность этой последней заключается в том, что построение
фантазии может представлять нечто существенно новое, не бывшее в опыте человека
и не соответствующее какому-нибудь реально существующему предмету; однако,
будучи воплощено вовне, принявши материальное воплощение, это
«кристаллизованное» воображение, сделавшись вещью, начинает реально
существовать в мире и воздействовать на другие вещи.
Такое воображение
становится действительностью. Примерами такого кристаллизованного, или
воплощенного, воображения может служить любое техническое приспособление,
машина или орудие. Они созданы комбинирующим воображением человека, они не
соответствуют никакому существующему в природе образцу, но они обнаруживают
самую убедительную действенную, практическую связь с действительностью, потому
что, воплотившись, они сделались столь же реальными, как и остальные вещи, и
оказывают свое воздействие на окружающий их мир действительности.
var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont');
if (container) {
var parent = container.parentElement;
if (parent) {
const wrapper = document.createElement('div');
wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper');
parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling);
}
}
